Так получилось, что события на Красноярском дрожжевом заводе, связанные с созданием на предприятии профсоюзной организации, и в центре которых оказался я, Федор Калинин, грузчик склада готовой продукции, вышли за рамки внутризаводской темы. Эти события имели значительный резонанс, поскольку в них оказались вовлеченными краевая организация профсоюза работников агропромышленного комплекса, государственная инспекция труда по Красноярскому краю, Федеральный суд Железнодорожного района города Красноярска, а также районная прокуратура.

Приведу краткую историю вопроса. Итак, ЗАО "КДЗ" — это закрытое акционерное общество и до недавнего времени вполне успешное предприятие с хорошей репутацией. В приснопамятные 1990-е годы Красноярский дрожжевой завод оставался едва ли не единственным предприятием, где своевременно выплачивали заработную плату, да и размер последней был гораздо выше, чем, в среднем, по городу и краю. Понятно, почему работники предприятия ценили свое рабочее место и очень дорожили своей работой на предприятии. А если изредка появлялись какие-либо вакансии, то работники завода старались привести туда своих друзей, родственников или знакомых людей.

Такая безоблачно-безмятежная жизнь на дрожжевом заводе продолжалась практически до прошлого 2008 года. Тогда вдруг случилось то, что ЗАО "КДЗ" потерял свое привилегированное положение на рынке Красноярского края — положение монополиста по производству хлебопекарных дрожжей.

На рынок Красноярского края пришел международный холдинг "Лесаффр" — транснациональная компания, занимающая значительный сегмент мирового рынка дрожжей, в лице российского отделения холдинга "СафНева" и его восточного предприятия — Курганского дрожжевого завода.

Курганский дрожжевой завод — это модернизированное предприятие, применяющее самые современные технологии производства, маркетинга, транспортировки и хранения продукции. Они имеют свои торговые представительства в каждом регионе РФ, гибко работают с потребителями дрожжей, умело привлекают клиентов. Поэтому и не удивительно, что в кратчайшие сроки Красноярский дрожжевой завод потерял основных своих потребителей и покупателей дрожжей. В частности, хлебозаводы города Красноярска "ушли" от нашего производителя.

Тем не менее, я глубоко убежден, что Красноярский дрожжевой завод способен не только выжить в создавшихся условиях, но и развиваться. И даже "разразившийся" мировой экономический кризис не играет особой роли. Кризис ведь для всех кризис — и для конкурентов тоже.

Я проработал на Красноярском дрожжевом заводе более двух с половиной лет, что большой срок для такой должности, как грузчик. В складской службе коммерческого отдела завода большая текучка грузчиков ввиду того, что в отношении меня и этой категории работников предприятия, по моим наблюдениям, установилось бесчеловечное отношение со стороны начальства — их постоянно третируют, унижают, с ними совершенно ни в чем не считаются, как будто они не люди и не члены коллектива. А впрочем, по большому счету, такое отношение преобладает теперь и в отношении других работников со стороны руководства.

Попытавшись исправить такую ситуацию, я предпринял действия по организации профсоюзной первички на заводе, заручился поддержкой в краевом комитете профсоюза работников АПК и лично председателя комитета Виталия Дрожжакова, который и осуществлял общее руководство и координацию моих действий.

Вскоре, о моей профсоюзной инициативе стало известно всем работникам дрожжевого завода, а также директору Дмитрию Гацко. Последний, выражая свое неудовольствие, предпринял ряд действий в отношении меня и других грузчиков склада готовой продукции. В результате, профсоюзная первичка была создана, но фактически, буквально на следующий день подверглась настоящему разгрому: уволен по дисциплинарной статье один мой товарищ, написал заявление об увольнении другой — нервы не выдержали.

Видя такой произвол со стороны руководства, люди испугались и переменили отношение к профсоюзу. Просто напросто боятся связываться и нарываться на неприятности со стороны руководства.

В отношении меня также фабриковались приказы и акты о моих дисциплинарных нарушениях, и мне также постоянно угрожало увольнение по дисциплинарной статье. Но, благодаря вмешательству крайкома профсоюза, нам удалось своевременно направить эти дела в Государственную инспекцию труда и районный суд.

В итоге, я все-таки был уволен в связи с моим отказом изменить условия действующего трудового договора в сторону уменьшения моей заработной платы. Работодатель в одностороннем порядке расторг действующий трудовой договор. Но Федеральный суд Железнодорожного района города Красноярска восстановил меня на работе, признав незаконным изменение условий трудового договора, а также, еще раньше, признав незаконным введение временного режима работы и отменив некоторые приказы о нарушении трудовой дисциплины.

Выйдя после вынужденного прогула на работу, я обнаружил, что никаких выводов для себя и для пересмотра стиля своего руководства директор и администрация предприятия не сделали. Когда я вернулся, то убедился, что все продолжается по-прежнему: я слышу те же угрозы в свой адрес, слышу оскорбления и подвергаюсь унижениям. Но как бы там ни было, теперь это не главное.

Свою цель я вижу в том, чтобы каким-то образом заявить во всеуслышание: сегодня чрезвычайно велика вероятность закрытия производства на ЗАО "КДЗ". Ни при каких обстоятельствах, кроме стихийного бедствия, нельзя позволить администрации предприятия свернуть производство и уволить работников. Угроза этого не только существует, но и усиливается с каждым днем.

Дело в том, что работники не видят со стороны руководства предприятия каких-либо внятных действий по выводу своего предприятия из сложившегося кризиса, руководители придерживаются архаичного стиля управления трудовым коллективом, допускают хамское отношение к людям, трудом которых там еще что-то держится. Директор и его ближние, видимо, "устали" от жизни такой, когда проблемы валятся как бы с неба, а что делать — неизвестно. Что касается акционеров и коллектива предприятия, то они деморализованы или запуганы администрацией. Понять людей можно, никто не хочет остаться без работы, либо окончательно испортить отношения с начальством и сделать совершенно невыносимой свою жизнь. Подчеркну при этом, что людей можно понять, но невозможно оправдать такую пассивность и упаднические настроения обреченности.

А тут, как нарочно, наши руководители, кажется, делают все, чтобы усугубить и без того нерадостное положение в коллективе: предъявляют обвинения в личной неприязни, ссорят людей, шельмуют неугодных, демонстративно возвышают любимчиков и пр. В свете сказанного, гонения на профсоюз выглядят как незначительный эпизод, который, впрочем, ярко иллюстрирует плачевную ситуацию на Красноярском дрожжевом заводе.

Очень хотелось бы знать, возможно ли в принципе усадить господина директора, Дмитрия Гацко, за стол переговоров? С профсоюзом он не хочет вести переговоры, трудовой коллектив для него — пустое место. Проигранные судебные иски — как с гуся вода! Когда же у нас будет эффективный механизм, когда Государственная инспекция труда, органы прокуратуры будут оперативно реагировать на многочисленные жалобы, факты нарушений прав работников и привлекать виновного руководителя к ответственности? И пока наши руководители не будут видеть неотвратимости наказания за систематические нарушения прав работников, нарушения будут продолжаться.

Федор КАЛИНИН, председатель профсоюзной организации ЗАО "Красноярский дрожжевой завод"

Версия для печати

Наверх